Вечные пузыри

Можно подумать, что с того момента, как лопнули крупнейший в истории мировой пузырь на рынке недвижимости в 2006 году и глобальный пузырь на фондовых биржах годом позже, мы живем в постпузырном мире. Однако разговоры о вновь появляющихся пузырях продолжают возникать – будь то пузыри на рынках недвижимости многих стран, новый глобальный пузырь на фондовом рынке, новый пузырь на рынке долгосрочных облигаций в Соединенных Штатах и других странах, пузырь цен на нефть, золотой пузырь и т.д.

Тем не менее я не ожидал историй о пузырях во время своего последнего посещения Колумбии. Однако местные жители рассказали мне о существующих пузырях на рынке недвижимости, а водитель свозил меня к приморскому курортному городу Картахене, с недоумением показывая мне несколько домов, недавно ушедших за миллионы долларов.

Центральный банк Колумбии, Banco de la República, определяет индекс стоимости жилья для трех основных городов – Боготы, Медельина и Кали. С 2004 года индекс вырос на 69% в реальном выражении (с поправкой на инфляцию), причем значительная часть роста пришлась на период после 2007 года. Подобные темпы роста напоминают американский опыт, когда индекс цен для десяти городов США, составляемый S&P/Case-Shiller, вырос в 2006 году на 131% в реальном выражении с его самой низкой отметки в 1997 году.

В связи с этим возникает вопрос: так что же такое спекулятивный пузырь? Оксфордский словарь английского языка определяет пузырь так: «Нечто хрупкое, нестабильное, пустое или ничего не стоящее; шоу с обманом. Начиная с XVII века это понятие часто применяется к обманным коммерческим или финансовым схемам». Проблема заключается в том, что такие слова, как «шоу» или «схема», подразумевают преднамеренное создание, а не обширное социальное явление, не находящееся под контролем какого-то одного импресарио.

Возможно, слово «пузырь» используется слишком небрежно.

Юджин Фама, несомненно, согласен с этим. Фама, самый главный пропагандист «гипотезы эффективного рынка», отрицает факт существования пузырей. В интервью 2010 года для The New Yorker он заявил: «Я даже не знаю, что означает слово “пузырь”. Эти слова стали популярными. Я не думаю, что они имеют какой-
либо смысл».

Во втором издании моей книги «Иррациональное изобилие» я попытался дать более четкое определение пузыря. «Спекулятивный пузырь, – написал я, – представляет собой ситуацию, в которой новость о повышении цен подстегивает энтузиазм инвестора и которая распространяется путем психологического заражения, переходящего от человека к человеку, в процессе усиливая истории, способные оправдать повышение цен». Это привлекает «все более крупный класс инвесторов, которые, несмотря на сомнения относительно реальной стоимости инвестиций, вступают в игру отчасти из зависти к чужому успеху, а отчасти из азарта».

Одна из проблем, связанных со словом «пузырь», заключается в том, что это понятие создает в уме картину разрастающегося мыльного пузыря, которому суждено внезапно и бесповоротно лопнуть. Однако спекулятивные пузыри лопаются не так легко; более того, они могут несколько сдуваться по мере течения времени, а затем вновь раздуваться

Судя по всему, это и есть ядро значения слова в том контексте, в котором оно наиболее последовательно используется. Данное определение неявно содержит предположение о том, почему «умным деньгам» так сложно получить прибыль при ставках против пузырей: психологическому заражению способствует мышление, оправдывающее рост цен, так что участие в пузырях можно было бы назвать почти рациональным. Однако оно нерационально.

Истории стран различаются, создавая собственные новости, которые не всегда вяжутся с новостями в других странах. Например, текущая история Колумбии, судя по всему, заключается в том, что правительство страны, теперь находящееся под руководством хорошо зарекомендовавшего себя президента Хуана Мануэля Сантоса, сбило инфляцию и процентные ставки до уровня развитых стран, а также уничтожило все угрозы, кроме тех, которые исходят со стороны повстанцев FARC, тем самым вдохнув новую жизнь в колумбийскую экономику. Это достаточно хорошая новость для создания жилищного пузыря.

Поскольку по сути пузыри – это социально-психологическое явление, они плохо поддаются контролю. Действия регуляторов, осуществленные после финансового кризиса, в будущем могут снизить вероятность возникновения пузырей. Однако общественный страх может в числе прочего усилить психологическое заражение, еще более подпитывая самореализующиеся пророчества.

Одна из проблем, связанных со словом «пузырь», заключается в том, что это понятие создает в уме картину разрастающегося мыльного пузыря, которому суждено внезапно и бесповоротно лопнуть. Однако спекулятивные пузыри лопаются не так легко; более того, они могут несколько сдуваться с течением времени, а затем вновь раздуваться.

Казалось бы, правильнее называть эти эпизоды спекулятивными эпидемиями. На примере гриппа мы знаем, что новая эпидемия может неожиданно возникнуть сразу же после ухода старой в случае возникновения новой формы вируса или если некоторые факторы среды увеличивают степень заразности. Кроме того, новый спекулятивный пузырь может появиться в любом месте при возникновении некоей истории об экономике и при условии, что у нее хватит повествовательной силы, чтобы разжечь новую эпидемию размышлений инвесторов.

Именно это произошло на бычьем рынке 1920-х годов в США, с пиком в 1929 году. Мы исказили эту историю тем, что думали о пузырях как о периодах стремительного роста цен, с внезапно следующим поворотным моментом и полным и окончательным крахом. На самом же деле бум реальных цен на акции в США, произошедший после «черного вторника», к 1930 году поднял их наполовину по отношению к ценам 1929 года. За этим последовали второй крах, новый бум с 1932 по 1937 год и третий крах.

Спекулятивные пузыри не заканчиваются как короткий рассказ, роман или игра. Не существует окончательной развязки, в которой все нити повествования сплетаются во впечатляющий окончательный финал. В реальном мире мы никогда не знаем, когда закончится история.

Роберт Шиллер – лауреат Нобелевской премии по экономике (2013 г.), профессор экономики Йельского университета и один из создателей индекса стоимости американского жилья Case-Shiller Index. Он один из авторов труда «Иррациональное изобилие», второе издание которого предсказало надвигающийся коллапс, вызванный пузырем на рынке недвижимости.