Бедные и активные
Валерия Хамраева
Антрополог Рахул Шривастава и урбанист Матиас Эчанове всегда хотели работать напрямую с архитекторами, чтобы предлагать им наиболее удачные проекты городского дизайна и вместе изобретать новые инструменты для его улучшения. «Нам интересно изучать объекты, чтобы продвигаться в этнографии локального строительства и попытаться использовать архитектуру как язык, описывающий город и этапы его развития не традиционно, в статике, а в процессе эволюции», – говорят они.
Дхарави – район индийского города Мумбаи – широко известен своими невысокими домами, заполонившими территорию, которые классифицируются только как трущобы. Но Шривастава и Эчанове уверены: эти районы нельзя так называть, ведь само только слово «трущобы» плохо сказывается на развитии города в целом. Строительство на подобных территориях зачастую самостоятельно ведется местными жителями, что обеспечивает хорошую связь между потребностями людей и развитием района.
Здесь вам не трущобы
До середины прошлого века в Мумбаи строили социализм, позже и вплоть до 1990-х это был единственный свободный рынок в стране. Впрочем, на его облик влияли тенденции, общие для большинства мегаполисов независимо от их экономической ориентации. В 1950–1960-х годах здесь предпочитали высотные здания. Но большая часть населения (примерно 60%) живет не в них, а в тех самых трущобах, которые урбанисты Шривастава и Эчанове называют «зданиями на земле». Прогуливаясь по современному району, можно спокойно завернуть за угол и оказаться в жилом квартале с малоэтажными домиками. Такое чередование и сожительство старого с новым помогает городу трансформироваться, уверены урбанисты.
«Здания на земле» занимают менее 15% доступной для жилой застройки земли в городе, а проживают на них больше половины горожан. Неудивительно, что в таких районах двух- или трехэтажные дома стоят впритык друг к другу: плотность населения здесь невероятно высока.
Для районов, подобных Дхарави, находят эпитеты вроде «грязный», «отсталый», «пережиток». Но местные не считают себя обитателями дна. «Мы искали трущобы и видели везде примерно одно и то же. Приходили в какое-то конкретное место, микрорайон, а жители утверждали: нет, трущобы не здесь. Они не считают свою деревню, район трущобами», – говорится в исследовании URBZ.
Жители одного микрорайона настаивали на том, что они потомки португальских рыбаков, которые поселились здесь еще до англичан. В другом месте люди утверждали, что живут в домах, построенных государством, только слегка усовершенствованных, а значит, это не самострой. В третьем – что раньше жили в трущобах, но теперь их переселили в этот район. И только в четвертом микрорайоне признали, что они находятся в трущобах: «Но когда мы закрываем дверь, трущобы остаются снаружи, а внутри у нас – дом».
Дхарави – символическое место для Мумбаи, потому что обстановка там иллюстрирует не только неспособность города реагировать на потребности жителей, но и подчеркивает готовность последних решать проблемы самостоятельно. Урбанисты изучили стиль жизни людей в Дхарави и поняли, почему же они уверены, что живут в нормальных условиях: «Продвигаясь глубже, мы оказались в старом независимом муниципалитете. Там расположены бараки для рабочих, построенные правительством. Они сдаются в лизинг. Мы встретились с представителями муниципалитета, посмотрели на типологию строений, бывших здесь изначально, вокруг них люди стали наращивать собственные дома. И уже непонятно, где начинается надстроенная часть, а где – муниципальная. Жители муниципального дома рассказали нам, что достигли соглашения с правительством относительно прав сообщества на самостоятельное развитие».
Люди продемонстрировали готовность решать проблемы без посторонней помощи и взяли дело в свои руки – это была мощная тенденция редевелопмента в Мумбаи. «Трущобы часто воспринимаются как сырье – куча сырья, готового к переработке. Начинается строительство высоток, типичных для абстрактного современного города. Но жители борются с этим и развивают район иначе, используя собственные инструменты, видение и представления о том, как они хотят жить», – рассказывает Матиас Эчанове.
Улучшение жилищных условий с помощью надстройки или перестройки зданий происходит без какой-либо санкции со стороны регуляторных органов и администрации. Поэтому эти районы уже не могут быть трущобами, в их жизни прослеживается определенная логика развития, удобная для проживающих там граждан.
Дом для работы
Люди в Дхарави сделали нормой так называемый tool-house (дом-инструмент). Это здание объединяет в себе места, где человек и живет, и работает. На первом этаже могут находиться небольшой магазин и спальни, на втором – производство и жилые помещения. При надстройке третьего этажа общая площадь дома достигает 70 м². В каждом доме живут и работают около 10 человек. В Дхарави нет свободных площадей, говорят Шривастава и Эчанове, на каждом квадратном метре ведется какая-то деятельность. А вот в остальной части Мумбаи, наоборот, около 500 тыс. свободных квартир.
На самом деле места, которые массово привыкли называть бедными или нищенскими, очень продуктивны с экономической точки зрения. В каждом tool-house расположен розничный магазин, производство, общежитие или ресторан. Семейный бизнес – пошив одежды, изготовление обуви, сумок или украшений – самая распространенная форма занятости в трущобах. В 2010 году объем экспорта товаров, произведенных в Дхарави, составил 500–650 млн долларов. Основная проблема местных жителей, по словам исследователей, – отсутствие свободного времени.
Сооружением домов-инструментов люди занимаются сами, то есть население вовлечено в экономически эффективную деятельность. Процессы строительства хорошо организованы, видны четкие взаимосвязи между жителями – исполнителями и клиентами. Каждый дом по заказу владельца переделывает бригада строителей-контрактников. Письменных соглашений строители с хозяином не заключают, чертежей и планов никто не делает. Тем не менее у каждого жилища есть проект, детали которого оговариваются устно, а работы ведутся опытными людьми, построившими не один десяток домов. По словам исследователей, ежегодный оборот строительства в Дхарави – 20–30 млн долларов. Примерно 10% от этой суммы, по их же данным, уходит чиновникам, чтобы они «не замечали» изменений в районе.
Миф, что трущобы – пристанище для бедняков, спящих на полу, так и останется мифом. Жители Дхарави вынуждены прибедняться, поскольку все строительство на территории трущоб нелегально. Для того чтобы не вызвать лишних подозрений, местные маскируют свои дома: капитальную кирпичную кладку обкладывают листами фанеры, а новые постройки состаривают, чтобы они не бросались в глаза чиновникам. При этом интерьеры трущоб, уверяют исследователи, соответствуют уровню среднего класса.
Индийские власти, как и многие другие, пытаются решить вопрос проживания в трущобах с помощью высоток, считая, что гражданам так будет лучше. Шривастава и Эчанове имеют довод против и настаивают на том, что самобытность подобных районов следует сохранить: «Трущобы воспроизводят некий дискурс, открывающий существующие пространства как нечто живое, развивающееся и трансформирующееся силами жителей при минимальном вмешательстве извне».
Команда URBZ даже находит в развитии Дхарави нечто общее с опытом японской столицы. «В Токио до 1990-х годов множество домов строились локально, местными командами, застройщиками. И это интересный пример того, что может произойти, если вы идете по пути локального строительства. После войны Токио практически сравняли с землей, но город развивался очень быстро. Строились высотки и такие вот стихийно возникающие районы, которые потихоньку становились лучше. Стимулирование экономического развития привело к созданию новых микрорайонов», – подчеркивает Матиас Эчанове.
Даже если на месте сегодняшних малоэтажек возвести небоскребы, комфортно разместить в них все население Мумбаи не удастся. Поэтому стоит больше внимания уделять тому способу существования, который горожане сознательно выбирают для собственного удобства.
Это и есть главная мысль URBZ: реконструкция вместо проектирования с нуля.